Цели работы МВФ и Всемирного банка с момента их основания декларировалась как меры по снижению бедности во всем мире. Однако в основу их работы была заложена неолиберальная идеология и принципы Вашингтонского консенсуса, поэтому результаты начали показывать картину, прямо противоположную заявленной: страны третьего мира увязли в долгах, нищете и зависимости от экономически развитых стран Севера. Их индустрия, равно как и развитие в целом, стали сводится к обеспечению экспорта ресурсов, в то время как собственной экономике, несмотря на экспортные прибыли, не хватало средств для покрытия расходов всех ее отраслей.
После смены Бреттон-Вудской системы на Ямайскую, в начале 1980-х гг., в МВФ началась выработка новых подходов, которым стала «Политика структурной перестройки» (Structural Adjustment Policies, SAPs). Ее цели провозглашались как самые благородные: погашение долга странами-должниками и реструктуризация их экономики. Но реструктуризация экономики на практике означала сокращение и без того бедными странами уровня жизни населения, расходов на здравоохранение, образование и социальную сферу. Абсолютным приоритетом становилось погашение долга перед МВФ. Кроме того, на протяжении нескольких последних десятилетий усилия МВФ и Всемирного банка были направлены на сокращение компетенций государства и передачу государственных услуг в руки частных корпораций.
С начала пандемии Covid-19 роль МВФ возросла до беспрецедентного уровня. В период с марта по май 2020 г. его представители указали, что Фонд не будет вводить меры жесткой экономии и позволит правительствам увеличить расходы, поскольку в экстренной ситуации пандемии государству для поддержания экономики и здравоохранения нужно тратить больше, чем обычно. Именно это и сделали ведущие страны мира, укрепив собственные системы социального обеспечения и приняв масштабные программы финансового стимулирования. Однако у большинства развивающихся стран средств на подобные меры не было. Однако уже в декабре 2020 г. относительно этих стран МВФ возвращает все меры жесткой экономии. После проведенного сокращения бюджетных расходов в 2020 г. в ответ на непосредственный ущерб экономике, нанесенный пандемией, Фонд рекомендовал 154 развивающимся странам в 2021 году и 159 в 2022 году начать дополнительные меры по ужесточению бюджетной политики (Muchhala, 2022 : Эл. ресурс).
Беднейшие страны мира в качестве погашения долга в 2022 г. должны выплатить 43 миллиарда долларов, при этом 43 из 55 государств-членов Африканского союза должны сократить государственные расходы на общую сумму 183 млрд долларов в течение следующих пяти лет (Todhunter, 2022 : Эл. ресурс). Данные меры жесткой экономии являются еще более суровыми, чем после глобального финансового кризиса 2007-2008 гг. Но особенно тяжелое положение сложилось для государственного сектора, который страдает от недостатка финансирования в результате мер МВФ, при этом одновременно начинает звучать тезис о «неэффективности государственного сектора» и необходимости полной приватизации здравоохранения для «предоставления качественных услуг населению».
Возникает логичный вопрос, чьи интересы стоят за столь разрушительными действиями? МВФ позиционирует себя как главный международный институт, на настоящем этапе ради «сохранения баланса мировой экономики» проводящий в подавляющем большинстве стран, являющихся его должниками, меры жесткой экономии. Однако по сути МВФ является лишь посредником: его политическую волю и решения определяют министерства финансов ведущих стран мира (G7), а также финансовые игроки – крупнейшие банки, инвестиционные и акционерные фонды. Особо выделим роль инвестиционных фондов и компаний по управлению активами, число и удельный вес которых в мировой экономике резко возросли за последние десять лет. Одно из магистральных направлений их деятельности – массированная скупка государственных облигаций. Отметим и ставшую уже традиционной роль транснациональных корпораций, оказывающих сильное влияние на позиции и решения министерств финансов своих стран. Управленческие полномочия в Исполнительном совете МВФ, как известно, крайне неравномерно распределены в пользу богатых стран. Ведущая роль принадлежит министерству финансов США, европейских стран и Японии, и, соответственно, финансово-банковскому сектору этих стран.
На примере массовых волнений в Шри-Ланке, приведших к отставке президента Готабаи Раджапаксы 14 июля 2022 г., ясно прослеживается, как искусственно под директивами МВФ создавался нарастающий экономический кризис, который привел к серьезным политическим потрясениям вплоть до применения армии против демонстрантов и расстрелов протестующих. Волнения и бунты начались по всей стране, но особенно на юге, в начале апреля 2022 г., вызваны они были протестом против мер жесткой экономии и лишений, с которыми пришлось столкнуться населению. С начала года экономическое положение в Шри-Ланке резко ухудшилось, инфляция составила 74 % (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс). Непосредственный кризис был вызван тем, что у правительства Шри-Ланки закончилась иностранная валюта для оплаты импорта предметов первой необходимости, прежде всего, топлива. Людям приходилось часами стоять в очереди за бензином, возник острый дефицит лекарств (Власти Шри-Ланки объявили.., 2022 : Эл. ресурс). Ряд крупных больниц приостановили все медицинские услуги, кроме неотложных операций, начались отключения электроэнергии. Газовые баллоны, которые повсеместно используются для приготовления еды, поднялись в цене с 1200 рупий в декабре 2021 г. до 5000 рупий в апреле 2022 г. (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс), на фоне гиперинфляции началась быстрая потеря покупательной способности населения.
Первой причиной кризиса стал экономический дефолт, объявленный в связи с невозможностью выплачивать долг по иностранным кредитам. Всего Шри-Ланка с 1960-х годов получила 16 кредитов МВФ. После окончания гражданской войны, в 2009 г. президент страны Махинда Раджапакса развернул масштабные инфраструктурные проекты, заняв средства у коммерческих банков, у которых были весьма высокие процентные ставки. В структуре долга Шри-Ланки на долю Китая пришлось 10 % суверенного долга, на долю Индии – около 3%, а частные кредиторы владеют почти 40-50 % (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс).
Однако дело в том, что «частные кредиторы» являются опасным подводным камнем. Еще в 1975 г. Роберт Макнамара предложил Совету управляющих Всемирного банка, что коммерческие банкиры хотели бы видеть сдвиг в балансе международного кредитования от государственного к частному сектору. Спустя некоторое время коммерческие банки начали предлагать деньги без ограничений, налагаемых международными финансовыми институтами, но по определенной цене: кредиты, номинированные в доллары, будут иметь гибкие процентные ставки, установленные по отношению к лондонским межбанковским ставкам. Однако высокая плавающая ставка превращает выплату долга в неподъемную задачу. Заявленный курс Раджапаксы на модернизацию страны и повторение успешной сингапурской модели провалился. Отметим довольно наивные ожидания реформаторов: предполагалось, что из зон свободной торговли Шри-Ланка будет экспортировать одежду и обувь, а туризм и чай принесут ей огромные богатства. Но на практике обслуживать долг под столь высокими процентами, особенно в период пандемии, не удалось, и долг вырос до цифры в 52 млрд долларов (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс).
Второй причиной кризиса стала неудачная аграрная реформа, проведенная в 2021 г. Готабаией Раджапаксой, который постановил преобразовать сельское хозяйство Шри-Ланки в «стопроцентное органическое сельское хозяйство», причем в течение одного года. Он прекратил импорт всех химических удобрений, отметив, что фермеры слишком зависят от них. Однако современное сельское хозяйство целиком зависит от удобрений, в результате 70 % фермеров Шри-Ланки обанкротились (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс).
Фундаментальная причина кризиса в этой стране заключается в следовании рецептам Вашингтонского консенсуса, с отказом от индустриализации (фактически кроме изготовления одежды и обуви), массовой приватизацией и «вписыванием в свободный рынок». Шри-Ланка в попытке встроиться в неолиберальный глобальный порядок оказалась должником МВФ, который настаивал на углублении приватизации «неэффективных» государственных предприятий. Но приватизация привела к сокращению еще существующего производства и массовой безработице, и ситуация постоянно стала усугубляться необходимостью обслуживания «токсичного внешнего долга с высокими процентами» (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс). Шри-Ланка официально объявила дефолт по выплате своего суверенного долга, и, оказавшись на грани экономического краха, вступила в переговоры с МВФ по поводу предоставления новых кредитов в обмен на структурные макроэкономические изменения (Шри-Ланка не в состоянии.., 2022 : Эл. ресурс). Страна, скорее всего, подпишет особые кредитные программы МВФ – кредитный механизм расширенного финансирования, что для Фонда является лакомым куском. Данные кредитные программы рассчитаны на срок погашения от двух до пяти лет и включают помимо экономических, и политические условия. Среди главных экономисты Шри-Ланки указывают следующие: сокращение государственного бюджета, в частности социальной защиты, мер социальной защиты и основных государственных услуг здравоохранения и образования; регрессивное налогообложение, такое как налог на добавленную стоимость (НДС), косвенные налоги и общие налоги с продаж; приватизация государственных предприятий, а также государственных услуг и общественных товаров и создание государственно-частного партнерства; дальнейшая либерализация государственных закупок и торговли; гибкость в сфере труда в плане снижения заработной платы и ослабления регулирования трудовых прав; облегчение доступа корпораций к природным ресурсам; повышение независимости центрального банка; сокращение пенсий; ужесточение денежно-кредитной политики путем повышения процентных ставок, в том числе по потребительским кредитам (Rao, Rajasingham 2022 : Эл. ресурс).
При этом даже реструктуризация долга не решает проблему выплаты долга, поскольку она не создает условий для погашения кредита, а определяет условия, при которых стране фактически будет разрешено не погашать свои долги. Но это только увеличит невыплаченную основную сумму долга и пересмотрит требования кредиторов в отношении должника по формуле «долг в обмен на собственный капитал» обменивая невыплаченные долги на требования по реальным активам (Williams, 2022 : Эл. ресурс).
Как видим, меры МВФ в эпоху «постCovid-19», являются весьма агрессивными и масштабными.
16 июля 2022 г. руководитель Международного валютного фонда Кристалина Георгиева в связи с событиями в Шри-Ланке цинично подчеркнула, что в этой ситуации «риски и неопределенность в мировой экономике возросли», «риски снижения, о которых МВФ предупреждал ранее, теперь материализовались», а «ситуация ухудшится в 2022 и 2023 годах», причем «особенно сложно будет странам с высоким уровнем задолженности и низкими возможностями принимать меры» (Глава МВФ заявила.., 2022 : Эл. ресурс).
Шри-Ланка оказалась в ситуации «низких возможностей принимать меры» именно вследствие сотрудничества с МВФ, идеологической ориентации ее руководства на неолиберальную экономическую модель и непродуманного кредитования в Фонде и у «частных кредиторов», что ограничило индустриальный потенциал страны, привело к технологическому регрессу, угасанию целых секторов экономики и обвалу внутреннего рынка. В условиях отсутствия ясной промышленной политики усилилась зависимость от экспорта природных ресурсов и сырьевых товаров, которые начали попадать под иностранный корпоративный контроль.
Фактически на протяжении нескольких десятков лет предоставление займов МВФ доказало, что меры для развивающихся стран, связанные с жесткой экономией, не эффективны. Пример Шри-Ланки является самым наглядным примером, доказывающим, что в период кризиса невозможно одновременно сокращать бюджетный дефицит и продолжать обслуживать внешний долг, все больше сокращая государственный сектор. Это только усугубляет экономический кризис, вынуждая руководство страны снова обращаться к Фонду за займом. Это порочный круг, из которого выбраться практически невозможно, но МВФ, несмотря ни на что, настаивает на приоритетности выплаты долга, подчиняя этой задаче всю экономику (и политику) государства, что ведет последнее к реальной пропасти (Muchhala, 2022 : Эл. ресурс).
Помимо острого кризиса в Шри-Ланке, отметим, что на настоящий момент меры МВФ на Африканском континенте привели к тому, что 52% африканцев не имеют доступа к здравоохранению, а 83% не имеют систем социальной защиты (Todhunter, 2022 : Эл. ресурс), и только вопрос времени, когда в Африке начнутся волнения, подобные шри-ланкийским.
Закрытие мировой экономики в период пандемии в целом резко усилило зависимость бедных стран от западных финансовых центров. Так, в апреле 2020 г. в МВФ и Всемирный банк поступили массовые запросы о предоставлении финансовой помощи от развивающихся стран на сумму 1,2 трлн долларов (Todhunter, 2022 : Эл. ресурс).
Таким образом, несмотря на то, что из-за стагнации мировой экономики экспорт и импорт стран третьего мира сокращается и ВВП стагнирует, обязательства по внешнему долгу должны быть выполнены. То есть меры МВФ фактически обваливают экономику, экономическая рецессия вызывает рост внешнего долга, что ведет к новым займам и выполнению жестких мер экономии, что вызывает дальнейший спад экономики. Соответственно, долговое бремя становится все более тяжелым, и на данный момент в Шри-Ланке бушует самый тяжелый финансовый кризис с момента обретения независимости в 1948 г. (Шри-Ланка не в состоянии.., 2022 : Эл. ресурс)
Далее проанализируем, кто стал бенефициарием в связи с «ковидной трансформацией» мировой экономики.
С момента введения 11 марта 2020 г. карантина в 190 странах мира мировая экономика фактически была остановлена. В США в это время произошел обвал фондового рынка. Казалось бы, это закономерное явление, но примечательна его точная дата – за два дня до того, как Всемирная организация здравоохранения фактически объявила пандемию короновируса. Обвал начался в понедельник, 9 марта, с самого значительного падения индекса Dow Jones Industrial Average (DJIA) за всю историю до этой даты, за ним последовали еще два рекордных падения – 12 и 16 марта, то есть включал в себя три худших точечных падения в истории США(Amadeo, 2022 : Эл. ресурс).
При этом непосредственно до первого падения, 12 февраля 2020 г. индекс Dow достиг рекордного максимума в 29 551,42 пунктов. Обвал фондового рынка начался 9 марта, когда индекс Dow упал до 23 851,02 (на 2 013,76 пункта или 7,79%) (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс). Это, повторим, было худшим однодневным падением индекса Dow за всю историю американского рынка. 11 марта Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) назвала COVID-19 пандемией. С пика 12 февраля по 16 марта индекс DJIA потерял 9362,90 пункта, снизившись на 31,7% (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс). Падение индекса Доу-Джонса почти на 3000 (!) пунктов 16 марта 2020 года стало крупнейшим однодневным падением в истории фондового рынка США.
В истории США были еще два «черных понедельника»: 19 октября 1987 г. индекс Dow упал на 22,6% (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс), а 28 октября 1929 года фондовый рынок упал почти на 13% (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс), что положило начало Великой депрессии. Однако «черный понедельник» 2022 года, значительно превосходя по потерям предыдущие, прекратился неожиданно быстро: бум фондового рынка последовал уже летом и осенью. К 24 ноября 2020 г. индекс Доу-Джонса превысил 30 000 пунктов (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс). Рынок продолжал расти и устанавливать рекорды: S&P 500 и Dow достигли рекордных максимумов 3 и 4 января 2022 г. (Amadeo, 2022 : Эл. ресурс).
Во время пандемии правительство США предприняло ряд действий, которые повлияли на оздоровление ситуации: при администрациях Трампа и Байдена федеральное правительство «закачало» в экономику триллионы долларов, приняло множество законопроектов, направленных на стимулирование экономики (помощь, направленную на конкретные сектора, денежные выплаты налогоплательщикам, увеличение пособий по безработице, помощь в аренде жилья и др.). В марте 2020 г. Федеральная резервная система снизила процентную ставку до нуля – что резко снизило и процентные ставки по автокредитам, школьным и ипотечным кредитам и сделало получение новых кредитов дешевле. Столь быстрый рост фондового рынка после рекордного краха показал, что инвесторы продолжили инвестировать, а не продавать, что принесло им более чем существенную прибыль.
Но вот в чем «собака зарыта». Кредитные рынки были расширены, но для поддержания потребительского спроса личный долг граждан увеличился, поскольку заработная плата была сокращена. Произошел финансовый дисбаланс, повлекший финансовое дерегулирование: спекулятивному капиталу было позволено использовать «новые инвестиционные возможности», ими стал выкуп акций, долгов – т.е. спекулятивные операции, что вело к переоценке активов и увеличению как личного, так и государственного долга, но обеспечило стабильную отдачу от инвестиций, следовательно, “способствовало экономическому росту”.
Однако для государства это был «тонкий лед». Глобальная приостановка экономических операций, вызванная карантином, вызвала интервенцию ФРС США, которая ради спасения финансовых рынков запустила денежный конвейер. Федеральную резервную систему снова, как и в 2008 г., выручила Уолл-стрит, которая стала скупать казначейские облигации США и ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, «надувая» тем самым огромный пузырь облигаций. Именно облигации, как подчеркивает ВУ.Энгдаль, а не акции, являются сердцем глобальной финансовой системы (Engdahl, 2022 : Эл. ресурс). И далее последовал противоречивый шаг ФРС. 15 июня 2022 г. она объявляет о повышении процентных ставок на 0,75 %, которое стало самым резким повышением за 28 лет (ФРС США подняла.., 2022 : Эл. ресурс). Но в условиях, когда финансовые рынки уже находятся в столь сложной ситуации спекулятивных пузырей, это решение может спровоцировать начало глобальной рецессии.
Последствиями повышения ставки являются следующие: во-первых, это неизбежно ведет к падению стоимости облигаций. Во-вторых, американские корпорации в весьма благоприятных для себя условиях многолетних сверхнизких ставок взяли на себя рекордные долги. Около 70 % этого долга оценивается чуть выше «мусорного» статуса (Engdahl, 2022 : Эл. ресурс). Этот корпоративный нефинансовый долг в 2006 г. составил 9 триллионов долларов, в 2022 г. превысил 18 триллионов долларов (Engdahl, 2022 : Эл. ресурс). Теперь большое количество этих компаний «сваливаются» на маргинальный уровень, поскольку не смогут погасить старые долги новыми, и в ближайшие месяцы могут последовать их массовые банкротства. Так, косметический гигант Revlon уже объявил о банкротстве, как следует из документов, поданных на банкротство, активы компании на конец апреля составляли $2,3 млрд, а долги — $3,7 млрд (Revlon дошла до.., 2022 : Эл. ресурс). В-третьих, ставки по ипотечным кредитам в США за последние пять месяцев удвоились и превысили 6% (Engdahl, 2022 : Эл. ресурс), а продажи жилья падали и до этого повышения ставки.
Риск глобальной рецессии повышают действия банков-гигантов. Так, крупнейшие банки Уолл-стрит, такие, как JP MorganChase, Wells Fargo, Citigroup или в Лондоне HSBC или Barclays, ссужают миллиарды своим крупным корпоративным клиентам, спасая их от кризиса. Однако или беспощадный закон капиталистической системы диктует необходимость обогащаться любой ценой, или существуют иные, неясные, мотивы, тем не менее заемщики (среди них оказались «суперзвезды» финансового рынка BlackRock, Fidelity и другие крупнейшие инвесторы) в подавляющем большинстве используют предоставленные средства не для инвестирования в новые производственные технологии и мощности, а для увеличения стоимости акций своих собственных компаний, развернув так называемые обратные выкупы акций («максимизация акционерной стоимости»). С начала смягчения политики ФРС в 2008 году по июль 2020 года в обратные выкупы акций было инвестировано около 5 триллионов долларов, что привело к величайшему росту фондового рынка в истории (Chossudovsky, 2022 : Эл. ресурс). Корпорации в период с 2010 по 2019 год выплатили дивиденды в размере 3,8 трлн долларов (Chossudovsky, 2022 : Эл. ресурс). Но и далее банки и инвестиционные фонды предпочитают инвестировать в высокорисковые и высокодоходные отрасли, такие, как «мусорные» облигации или долговые обязательства развивающихся рынков в таких странах, как Турция, Индонезия или Китай. В итоге долговой пузырь США и неразрывно связанный с ним пузырь мирового долга после 2008 года в размере 303 трлн долларов (Engdahl, 2022 : Эл. ресурс) может вот-вот лопнуть.
Но это не мешает инвестиционным гигантам участвовать в определении векторов мировой политики. Так, в мае 2022 г. премьер-министр Великобритании созвал узкое совещание для обсуждения пакетов экономических стимулов и влияние, которое такие меры могут оказать на инфляцию. Гостями премьер-министра стали Джерард Лайонс, главный экономический стратег Netwealth; лорд Мервин Кинг, бывший управляющий Банком Англии; Руперт Харрисон, бывший советник Джорджа Осборна и главный стратег по мультиактивам в BlackRock и Минуш Шафик, директор Лондонской школы экономики.
С Китаем в свою очередь в настоящее время связана следующая причина надвигающейся глобальной рецессии. Объявленная в 2022 г. «нулевая терпимость» к ковиду создала в стране социальный хаос. С середины апреля 2022 года (что совпало с карантином Шанхая) курс юаня резко снизился по отношению к доллару США, объем торговли товарами в порту Шанхая (и других крупных портовых городах) снизился, а импорт из Китая – это прибыльная операция стоимостью в несколько триллионов долларов в годовом выражении (Chossudovsky, 2022 : Эл. ресурс).
Далее, на глобальном уровне резко растет инфляция. Но она вызвана не только вливанием ликвидности в финансовую систему, но и подпитывается спекуляциями, переформатированием и разрывом логистических цепочек на рынках продовольственных товаров. В настоящее время ускоряется консолидация глобальной агропродовольственной цепочки: конгломераты высоких технологий и больших данных, включая Amazon, Microsoft, Facebook и Google, присоединились к традиционным гигантам агробизнеса, таким как Corteva, Bayer, Cargill и Syngenta. Фонд Билла и Мелинды Гейтс также скупает огромные участки сельскохозяйственных угодий, одновременно продвигая «зеленую революцию» в Африке, биосинтетические пищевых продуктов и технологии генной инженерии (Todhunter, 2022 : Эл. ресурс).
Наконец, претензии ведущих западных стран на экологическую энергетику усугубляют инфляционный кризис. Так, Европейский союз решил постепенно отказаться от российской нефти и газа. Как указывала Кристин Лагард 16 октября 2021 г. на ежегодном совещании МВФ, «Европа больше, чем любая другая крупная экономика, воспользовалась преимуществами глобализации за десятилетия, предшествовавшие пандемии. Но сейчас мы должны посеять семена будущего… Во-первых, нам необходимо направить государственные и частные инвестиции в те сферы экономики, которые в будущем будут приносить более высокие реальные доходы, а именно в зеленый и цифровой секторы. Налогово-бюджетная политика должна будет способствовать структурным изменениям в экономике, а не сохранению устаревших секторов. И как только чрезвычайная ситуация с пандемией подойдет к концу, а она приближается, наши предварительные рекомендации по ставкам, а также по покупке активов обеспечат, чтобы денежно-кредитная политика по-прежнему поддерживала своевременное достижение нашей цели» (Christine Lagarde.., 2021 : Эл. ресурс).
Тем не менее, «зеленая повестка дня», продвигаемая ЕС, сознательно или нет, обеспечивает все условия для роста инфляции, обусловленной энергетической проблемой. При этом по мере роста цен на газ растут и цены на искусственные химические удобрения, являющиеся основой современного промышленного сельского хозяйства.
Таким образом, действия и меры, предпринимаемые рядом самых весомых финансовых институтов – МВФ, ФРС, Всемирным банком, включая такие инвестиционные гиганты, как BlackRock, не отказываясь от масштабных спекулятивных операций, ощутимо подрывают реальную экономику не только развивающихся стран, но и стран ведущего Севера, пытаясь осуществить глобальную трансформацию в соответствии с собственной повесткой дня.
Власти Шри-Ланки объявили в стране чрезвычайное положение (2022) [Электронный ресурс] // ИА REGNUM. 18 июля. URL: https://regnum.ru/news/polit/3648960.html
https://regnum.ru/news/polit/3648960.html
Глава МВФ заявила об ухудшении перспектив мировой экономики (2022) [Электронный ресурс] // ИА REGNUM. 16 июля. URL: https://regnum.ru/news/economy/3648413.html
Шри-Ланка не в состоянии выйти из тяжелого кризиса без помощи Китая (2022) [Электронный ресурс] // ИА REGNUM. 20 июля. URL: https://regnum.ru/news/economy/3649995.html
ФРС США подняла ставку до 1,5–1,75% годовых. Что ждет рынки (2022) [Электронный ресурс] // РБК. 15 июня. URL: https://quote.rbc.ru/news/article/62a88e519a7947d51e6838ed
Amadeo Kimberly (2022) How Does the 2020 Stock Market Crash Compare With Others? [Электронный ресурс] // The balance. May 04. URL: https://www.thebalance.com/fundamentals-of-the-2020-market-crash-4799950
Chossudovsky Michel (2022) The Shanghai “Covid Zero Tolerance Mandate”. Engineered Depression of China’s Economy? [Электронный ресурс] // Globalresearch. July 23. https://www.globalresearch.ca/the-shanghai-covid-zero-tolerance-mandate-engineered-depression-of-chinas-economy/5786334
Christine Lagarde, President of the ECB, at the IMF Annual Meetings (2021) [Электронный ресурс] // European Central Bank. 16 October. URL: https://www.ecb.europa.eu/press/key/date/2021/html/ecb.sp211016~25550329d5.en.html
Engdahl William (2022) Global Planned Financial Tsunami Has Just Begun [Электронный ресурс] // Globalresearch. July 23. URL: https://www.globalresearch.ca/global-planned-financial-tsunami-has-just-begun/5784217
Muchhala Bhumika (2022) The IMF in Debt Restructuring, the Resurgence of Austerity, and the Urgency of Fiscal Justice [Электронный ресурс] // CADTM. 27 May. URL: https://www.cadtm.org/The-IMF-in-Debt-Restructuring-the-Resurgence-of-Austerity-and-the-Urgency-of
Rao Nagesh, Rajasingham Nimanthi (2022) Sri Lankan Uprising: Struggles against neoliberal austerity [Электронный ресурс] // CADTM. 10 June. URL: https://www.cadtm.org/Sri-Lankan-Uprising-Struggles-against-neoliberal-austerity
Revlon дошла до банкротства (2022) [Электронный ресурс] // Коммерсант. 16 июня. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5413336
Todhunter Colin (2022) What Was Covid Really About? Triggering A Multi-Trillion Dollar Global Debt Crisis. “Ramping up an Imperialist Strategy”? [Электронный ресурс] // Globalresearch, July 17. URL: https://www.globalresearch.ca/covid-capitalism-friedrich-boris/5785964
Williams Gavin (2022) Why structural adjustment is necessary and why it doesn’t work // Review of African Political Economy. No.60, 1994. URL: https://www.tandfonline.com/doi/pdf/10.1080/03056249408704057
Полный текст статьи опубликован: Филимонова Анна Игоревна, Постковидная эпоха: врата глобальной рецессии открываются. Ученый совет. 2022;8.
