С начала 2023 г. в США произошел ряд примечательных событий, свидетельствующих о серьезных усилиях по трансформации финансовой системы страны в интересах ключевых игроков на Уолл-стрит.
Первой «ласточкой» стали три коммерческих банка. Калифорнийский центральный кредитор криптоиндустрии Silvergate Capital (SC) и основной кредитор технологических стартапов Silicon Valley Bank (Банк Кремниевой долины, SVB) обанкротились в течение 48 часов (8 и 10 марта соответственно). 12 марта базирующийся в Нью-Йорке коммерческий банк с крупным бизнесом по кредитованию недвижимости и депозитами в криптовалюте Signature Bank (SB) тоже закрылся.
Silvergate Capital наряду с Signature Bank являлся одним из двух основных банков для криптокомпаний. Активы Silvergate составляли более 114 млрд долларов[1]. Относительно неизвестный за пределами Кремниевой долины (являющейся одним из опорных пунктов Демократической партии, равно как и практически вся Калифорния), Silicon Valley Bank был 16-м по величине коммерческим банком США с активами в размере 209 миллиардов долларов США на конец 2022 года[2]. По состоянию на 31 декабря 2022 года общая база активов Signature Bank составляла 110,4 миллиарда долларов, а депозиты – 88,6 миллиарда долларов[3]. Банкротство SVB стало крупнейшим банковским крахом со времен банкротства Lehman Brothers в 2008 году.
Напомним, что в 2007-2008 гг. в США разразился кризис низкокачественных ипотечных кредитов, в результате которого обанкротились три крупных инвестиционных банка – Bear Stearns, Merrill Lynch и Lehman Brothers. Виновником стали нерегулируемые производные финансовые продукты, такие, как ценные бумаги с ипотечным покрытием и долговые обязательства с обеспечением, потерявшие значительную часть своей стоимости, когда лопнул пузырь на рынке жилья и последовали массовые дефолты по ипотечным кредитам. После экономического краха 2008-2009 гг. администрация Барака Обамы и контролируемый демократами Конгресс пришли к выводу, что для предотвращения будущих финансовых кризисов необходимы новые банковские стандарты. И президент Барак Обама подписал Закон Додда-Франка 21 июля 2010 года, о котом будет речь ниже.
В чем заключалась ключевая проблема с «первой ласточкой»? Ответ звучит кратко – в деривативах. Наиболее распространенными типами деривативов являются фьючерсы, опционы, форварды и свопы. Они, помимо прочего, включают краткосрочные спекуляции с помощью искусственного интеллекта, например, на колебаниях обменного курса, часто за доли секунды. Производные финансовые инструменты – не реальные деньги, но при определенных обстоятельствах они являются частью активов банка – и здесь содержится прямой риск их непропорционального увеличения от общего объема активов. Так, если на конец 1999 г. общий объем непогашенных деривативов составлял 88,2 трлн долларов США, то в 2023 г. он оценивается примерно в один квадриллион долларов США, но ряд аналитиков утверждает, что рынок деривативов сильно переоценен. «Пузырь» деривативов обусловлен наличием огромной разницы между номинальной стоимостью и фактической чистой стоимостью — 600 трлн долларов против 12,4 трлн долларов — по состоянию на 2021 год[4]. Деривативы взаимосвязаны по всему миру, и если один или два банка, с большим объемом деривативных активов в силу разных причин потребуют свои активы по деривативам от своего банка-партнера или банков-партнеров, то мировая банковская система окажется перед лицом серьезного вызова, если не потрясения.
Главная причина начала серьезного разбалансирования банковской деятельности в США заключается в отмене введенного еще в 1933 г. президентом Ф.Д.Рузвельтом Закона Гласа-Стиголла при Б.Клинтоне в 1999 г. По закону 1999 г. коммерческие банки, брокерские фирмы, хедж-фонды, институциональные инвесторы, пенсионные фонды и страховые компании получили право свободно инвестировать в бизнес друг друга, а также полностью интегрировать свои финансовые операции. Иными словами, было отменено разделение между инвестиционными и коммерческими банковскими операциями. Подчеркнем значение революционного изменения, совершенного Клинтоном: произошла ликвидация всей многодесятилетней системы, являющийся основой еще «Нового курса» президента Рузвельта. «Новый курс» был введен в действие в ответ на разгул коррупции, финансовых манипуляций и «инсайдерской торговли», которые привели к более чем 5000 банкротствам банков за годы, последовавшие за крахом Уолл-стрит в 1929 году[5]. Теперь, с 1999 г., контроль над всей отраслью финансовых услуг США, включая страховые компании, пенсионные фонды, компании по ценным бумагам и т.д., был передан финансовым гигантам, которые являются кредиторами и акционерами высокотехнологичных компаний, оборонной промышленности, крупных нефтяных и горнодобывающих консорциумов и т.д. Более того, они являются гарантами государственного долга на федеральном, государственном и муниципальном уровнях. Это, во-первых, вызывало резкий рост влияния финансовых гигантов на государственную политику. Во-вторых, финансовые гиганты получили мощь, позволяющую им ликвидировать конкуренцию в банковской сфере и создать беспрецедентную по концентрации монопольную позицию в мировой финансовой системе. Сначала ключевые финансовые игроки Европы оказались в центре финансового наступления США, включая Deutsche Bank AG (связан с Banker’s Trust) и Credit Suisse (связан с First Boston). Далее мяч оказался на поле МВФ и Всемирной торговой организации (ВТО) – концентрация глобальной финансовой мощи задала направление глобальной финансовой и торговой реформы под эгидой этих наднациональных организаций. Положения как Генерального соглашения ВТО по торговле услугами (GATS), так и Соглашения о финансовых услугах (FTA) подразумевали устранение остающихся препятствий для движения глобального финансового капитала, вызывая банкротство национальных банков. Начался процесс проникновения мегабанков в финансовый сектор развивающихся стран, с контролем банковских учреждений и финансовых услуг последних. Банки с Уолл-стрит в Южной Корее, Пакистане, Аргентине и Бразилии стали добросовестными «национальными банками», которые регулировались внутренним законодательством[6]. Citigroup по бросовым ценам скупала банки и в Азии, Латинской Америке и Восточной Европе, буквально одним махом она приобрела сеть из 106 филиалов Banco Mayo Cooperativo Ltda., став вторым по величине банком Аргентины[7].
С отмены Закона Гласса-Стиголла и начался массовый рост рынка деривативов. По состоянию на третий квартал 2022 г. в общей сложности 1211 застрахованных национальных и государственных коммерческих банков и сберегательных ассоциаций США владели деривативами, но более 88 % их были сосредоточены только в четырех банках: J.P. Morgan Chase (54,3 трлн долларов), Goldman Sachs (51 трлн долларов), Citibank (46 трлн долларов трлн), Bank of America (21,6 трлн долларов), за которым следует Wells Fargo (12,2 трлн долларов)[8].
Следующая проблема для экономики США заключается в том, что у производных финансовых инструментов крупных банковских компаний, которые столь пафосно именуются «системно значимыми финансовыми институтами» (SIFI), имеются огромные риски, причем эти риски возникли не спонтанно. «Системно значимые банки» якобы «слишком велики, чтобы обанкротиться», и поэтому они имеют право на государственную помощь. «Системно значимые банки», как определено следующим важнейшим Законом о банковской деятельности Додда-Франка (2010), требует от неплатежеспособных SIFI-ов вносить залог за деньги своих кредиторов для рекапитализации самих себя. То есть этот закон побуждает вкладчиков буквально бежать в свой банк, чтобы забрать свои деньги, при малейшем появлении слухов о нестабильности банка. Но паника потребителей может привести к краху банка/банков, и, возможно, значительного сегмента всей мировой финансовой системы. Новый закон о регулировании 2018 года также ослабил так называемое правило Волкера, которое запрещает банковским организациям заниматься частной торговлей и запрещает банковским организациям инвестировать в хедж-фонды или фонды прямых инвестиций или спонсировать их[9]. В итоге дерегулирование банковской системы по законам 1999, 2010 и 2018 гг. проложило путь к диктату крупных теневых финансовых центров («продавливающих» свою глобальную повестку через Всемирный Экономический Форум).
Возвращаясь к Банку Кремниевой долины, отметим, что он, как и многие другие банки, работал на основе депозитов. Веб-сайт банка утверждал, что его «доходность по депозитам до 4,5% годовых» (большинство банков предлагают доходность 0,2%)[10]. И ничего бы ему не угрожало, если бы не произошло резкое повышение процентной ставки Федеральной резервной системой, что нанесло удар по долгосрочным облигациям, и начался шквал продаж долгосрочных государственных облигаций. То есть в момент повышения ФРС процентной ставки рушится вся система, основанная на депозитах, поскольку она зиждется «на ожидании, что в ближайшие 25 лет никто не будет снимать свои деньги». Но если вкладчики вдруг, по той или иной причине, массово начинают требовать обратно свои деньги, то банк вынужден продавать облигации и ипотечные кредиты с огромными убытками. Но ситуация с Банком Кремниевой долины осложнилась тем, что депозиты были не обычных граждан («коллатерального ущерба» в ходе финансовых потрясений), а высокотехнологичных компаний, которые спонсировались серьезным частным капиталом: клиентами SVB являлись 88 % миллиардных стартапов «Forbes 2020» и около 50 % всех американских компаний в области технологий и естественных наук, поддерживаемых венчурным капиталом[11]. Таким образом, проблема Банка Кремниевой долины и других банков заключалась не в том, что они выдавали безнадежные кредиты, а в том, что рыночная цена этих кредитов снизилась и сделала банк неликвидным.
Продолжение следует…
[1] https://www.cnbc.com/2023/03/08/silvergate-shutting-down-operations-and-liquidating-bank.html
[2] https://www.globalresearch.ca/warning-silicon-valley-bank-collapse-prelude-much-worse-come/5812171
[3] https://www.globalresearch.ca/warning-silicon-valley-bank-collapse-prelude-much-worse-come/5812171
[4] https://www.investopedia.com/ask/answers/052715/how-big-derivatives-market.asp
[5] https://www.globalresearch.ca/global-financial-meltdown-sweeping-deregulation-of-the-us-banking-system/10588
[6] https://www.globalresearch.ca/global-financial-meltdown-sweeping-deregulation-of-the-us-banking-system/10588
[7] https://www.globalresearch.ca/global-financial-meltdown-sweeping-deregulation-of-the-us-banking-system/10588
[8] https://www.laprogressive.com/economic-equality/quadrillion-dollar-derivatives-tsunami
[9] https://www.globalresearch.ca/american-recurring-banking-financial-crises-the-historical-and-regulatory-context/5813071
[10] https://www.globalresearch.ca/why-3-us-banks-collapsed-1-week-economist-michael-hudson-explains/5812286
[11] https://www.globalresearch.ca/why-3-us-banks-collapsed-1-week-economist-michael-hudson-explains/5812286
