10 апреля 1941 г. под эгидой Германского Рейха в Загребе по радио за час до вступления немецких войск в Загреб отставной офицер Славко Кватерник провозгласил создание Независимого Государства Хорватия (НДХ), в котором был совершен геноцид 700 тыс. сербов, 40 тыс. евреев и 18 тыс. цыган, сформирована система лагерей смерти, объединенных под общим названием Ясеновац, включая единственный в человеческой истории лагерь смерти для детей, в котором были убиты более 50 тыс. детей преимущественно сербской национальности.
В день создания НГХ к гражданам по радио также обратился лидер Хорватской крестьянской партии (ХКП), бывший заместитель премьер-министра югославского правительства Влатко Мачек в правительстве Королевства Югославия генерала Симовича. В своем обращении Мачек признал НГХ и призвал к сотрудничеству с новыми властями: «Хорватский народ! Полковник Славко Кватерник, вождь националистов страны, объявил сегодня свободное и независимое хорватское государство на всей территории хорватского народа, с сегодняшнего дня взяв власть в свои руки. Я призываю всех хорватов подчиниться новой власти. Всех членов ХКП прошу сохранять спокойствие, а глав округов прошу оставаться на своих местах и сотрудничать с новыми властями»[1]. Таким образом Мачек добровольно передал полноту политической власти небольшой экстремистской террористической группе – усташам Анте Павелича, принявшего в НГХ титул «поглавник», что соответствовало немецкому термину «фюрер», и обеспечил легитимность передачи власти к главярям НГХ. Но еще за несколько дней до вторжения Гитлера в Югославию полиция Мачека начала аресты антифашистов в Загребе, не только коммунистов, но и всех, кого она считала левыми. Преступление массового расстрела антифашистов ложится непосредственно на Мачека, его ближайших соратников, а также Загребского архиепископа А.Степинаца и клерикалов.
Паравоенные формирования партии Мачека, «Хорватская крестьянская защита» и «Гражданская защита» («Хрватска сељачка заштита» и «Грађанска заштита»), приступила к физической ликвидации противников НГХ, сербов и хорватов, еще и до того, как глава усташей Анте Павелич прибыл в Загреб. Др. Младен Ивекович, один из немногих переживших террор тех дней, в своих воспоминаниях отмечает: «Из более чем 100 товарищей – мужчин и женщин – арестованных тогда, 31 марта 1941 года, в живых осталось всего пять-шесть человек. Среди них доктор Пахо Грегорич и я… 10 апреля, около 4 часов дня, в Загреб ворвались первые моторизованные немецкие войска. В Загребе больше не было ни дивизии, ни армии, ни Банской власти: немецкие войска мчались по улицам Загреба. Мачек сдал полные тюрьмы и концлагеря оккупантам и кровососам усташей. Мачек издал прокламацию, призывающую организации и сторонников ХКП подчиниться новой власти и сотрудничать с ней. «Защита» Мачека немедленно перешла на службу оккупантам и усташам»[2].
Территориальные пределы НГХ возникли не произвольно, этому предшествовал длительный процесс. Сразу после объединения сербов, хорватов и словенцев в единое государство КСХС, на повестку дня нового образования стал хорватский вопрос, который приобрел религиозное и территориальное измерение. Сербскую элиту, прежде всего, многолетнего премьера и лидера Сербской радикальной партии, Н.Пашича, не предупредил от неверного шага пример России и Польши, католическое население которой, не в пример меньшее, чем католики хорваты и словенцы в Югославии, два раза в XIX в. поднимали массовые антироссийские восстания, и так и не смогли смириться со своим существованием в цивилизационно чуждом государстве.
Решающая фаза, подготовки НГХ как показало будущее, наступила в 1939 году. 26 августа 1939 г. премьер-министр Югославии Драгиша Цветкович и лидер Хорватской крестьянской партии Влатко Мачек подписали соглашение, в соответствии с которым была учреждена Бановина Хорватия – автономная область, в которой, как расплывчато информирует хорватская историография, «проживало большинство хорватов». Образована Бановина Хорватия была путем объединения Савской и Приморской, с обильным добавлением частей Дринской, Дунайской и Зетской бановин. К хорватским территориям перешли и чисто сербские территории в Краине и Среме, области с преимущественно хорватским населением из главным образом сербской Боснии и Герцеговины, а также Дубровник (который исторически не носил хорватской идентичности, а по административной реформе, последовавшей за введением режима личной власти короля Александра Карагеоргиевича в 1929 г., был включен в Зетскую бановину).
Включение Дубровника в хорватские границы отсекало сербов от Адриатического моря, а, как подчеркивал русский историк-славист П.А.Кулаковский еще в XIX в., «независимость Сербии станет действительной, когда она получит море. Если возможно мечтать о будущем, – писал Кулаковский, – то Сербия будет независимой, когда в её власти будет Адриатика»[3].
Соглашением Цветкович-Мачек сербы Дубровника были недовольны, но проявили сдержанность, учитывая сложные политические обстоятельства в Европе, требовавшие сохранения государственного и народного единства. Из-за этого они только констатировали обусловленное внешними обстоятельствами положение, в котором оказался их город, как неестественное и, исходя из этого, временное[4]. Мусульманские политики БиГ также были недовольны отсечением БиГ от Адриатики. Армия и особенно офицерский состав, как важный политический фактор и опора короны и династии, выступила резко против соглашения. Правительство в определенный момент даже остановило отправку в армейские подразделения боеприпасов, опасаясь междоусобных столкновений (сербов против хорватов и всех против коренных немцев и венгров) и военных бунтов. Тем не менее князь Павел «дал добро» на создание Бановины. Британцы со своей стороны открыто поддерживали великохорватские претензии, полагая, что унитарное государство, в котором хорваты впервые в своей истории стали народом, должно быть федерализовано в качестве первого шага к отделению, причем с большой частью сербских территорий, население которых не хочет жить за пределами общего государства, созданного многочисленными сербскими добровольцами в Великой войне[5].
Отметим, что «волеизъявление» народа в присоединенных к Бановине областях (котарах) чудесным образом совпало с границами воображаемой Хорватии, в соответствии с не менее вымышленной конструкцией «хорватского исторического государственного права» «отца хорватской нации» (совместно с Венгерским и Австрийским двором) Анте Старчевича. Более миллиона православных сербов, а также мусульман, изъясняющихся как сербы по национальной принадлежности, оказались в составе Бановины Хорватии. Тем самым, как отмечает современный сербский исследователь В.Фролов, «воля народа применялись выборочно, чтобы создать как можно большую Хорватию», и тем самым «сербские, то есть югославские, политические элиты узаконили идею Великой Хорватии»[6]. В своей речи от 1940 г. В.Мачек так подвел итог своим усилиям: «у политической нации должна быть своя территория»[7].
Периодом от образования Бановины до апрельской войны 1941 года мачековцы воспользуются для чистки государственного аппарата, системы образования и местного самоуправления от «элементов Великой Сербии». «Защиты» Мачека к моменту создания НГХ оказались вооруженными винтовками и пулеметами, несмотря на возражения Генерального штаба югославской армии. Согласие на вооружение военного крыла ХКП (партнера по коалиции в правительстве Драгиши Цветковича) дал непосредственно глава Королевства Югославия, известный своими тесными связями с Британской короной, князь Павел[8]. Именно князь Павел удалил из политической жизни королевства Милана Стоядиновича, который умело балансировал между итальянцами и немцами, но не позволял разрастаться непомерным хорватским амбициям.
Таким образом, НГХ формируется на основе Бановины Хорватии как «государства в государстве» в Королевстве Югославии. ХКП как партия власти позволила создать НГХ с Павеличем во главе, за чем последовало немедленное принятие хорватским парламентом расовых законов и начала геноцида сербов, евреев и цыган.
Именно вооруженные банды Мачека начали стрелять в спину югославской армии в Прекомурье и Подравине с апреля 1941 года, убивать сербских офицеров, пытаясь захватить склады оружия и боеприпасов. В 1961 г. Военно-исторический институт Югославии провел анализ причин сокрушительного поражения весной 1941 г. Второй югославской армии, действовавшей в районе Словении и северо-западных частях Хорватии, исследовав документацию бывших командиров военных полков, в которых подробно описывались все события, в частности – удары с тыла по артиллерийским частям, уничтожение тыловых колонн, захват небольших отрядов, саботаж в системе связи, отказ гражданской власти сотрудничать с армией в обороне и т.д. Вывод был кристально ясен: действия хорватов в тылу привели к поражению югославской армии[9].
Едва успев прибыть из Италии в НГХ, лидер усташей Анте Павелич спешно направился в Рим, где по Римским соглашениям от 18 мая 1941 г. отдал Муссолини больше «хорватских территорий», чем предусматривалось Лондонским договором от 1915 г, по которому хорваты и словенцы «направлялись» в совместное югославянское государство с целью ослабить Австро-Венгерскую империю. По этому поводу королевское правительство Югославии заявило протест, указав, что «…Ни один представитель югославян, ни один хорват никогда не примет разграничение между Хорватией и Италией, которое создает вражду на века. Это для хорватов самое большое предательство на все времена. Нет порядочного хорвата в здравом уме, который не уязвлен соглашением до глубины души…»[10]. В тот же день, 18 мая, Павелич вместе с герцогом Сполето из Савойской династии (который на следующий день под именем Томислав II станет королем НГХ) был принят папой. Примечательно, что Павелича сопровождали несколько священников и один епископ – брат австрийского генерала Салиса, губернатора Сербии в Первой мировой войне. Не менее примечательно, что об этом визите пресса Св. Престола и вообще римская пресса умолчала[11].
По прибытии из Италии Павелич поместил Мачека в лагерь Стара Градишка во время «большой игры» за власть Павеличу нужно было время для укрепления своего личного статуса перед немцами и нивелирования их подозрения в том, что он является «итальянским игроком». Основания для подозрений были. В частности, как следует из полицейских донесений, поступающих в правительство Югославии после создания Бановины Хорватии, «различного рода экстремисты, франковцы (сторонники шовинистической антисербской Йосипа Франка и его «Чистой партии права» – А.Ф.), коммунисты и усташи с помощью Италии готовят акцию огромного масштаба, получая помощь при этом из Америки. У них отличные связи и каналы по всей Хорватской Бановине и в других местах, отправной точкой будет Велебит. Здесь их главная база. Их каналы в Риеке через Сушак и Задар к Сплиту функционируют отлично, их люди размещены на местах. Их союзниками, помимо собственных членов – усташей и франковцев является огромное число хорватских коммунистов и недовольных хорватских националистов. Их акция будет очень жестокой, направлена она не только против Мачека и руководства ХКП, но и против всех, кто ликует по поводу продажи хорватского народа, хорватской свободы и убийства национального сознания хорватского народа…»[12]. Об атмосфере настоящего психоза, воцарившейся в Бановине, можно судить по следующим донесениям: «…Во всей Хорватии распространяется паника из-за угроз, которые каждый день поступают в письмах и анонимных листовках со стороны усташей и Павелича. В этих угрозах ясно выражается то, что в кратчайшее время эти угрозы будут осуществлены, и начнется такой террор и такая нелегальная акция, которая приведет в содрогание всю Европу»[13].
Мачек оказался в странной ситуации: с одной стороны, он был бесспорным лидером хорватских народных масс, в партии которого состоит практически все взрослое население. Мачек исключительно себе приписывал заслугу созданию Бановины и зашел настолько далеко, что по поводу визита князя Павла в Загреб, состоявшегося вскоре после ее провозглашения, выступил с речью, в конце бросив клич «Да здравствует федеративная Югославия!», которую народ, однако, встретил ошеломленной тишиной. Но этот клич как будто обращен в будущее – к тем, кто примет эстафету ослабления сербского национального корпуса после окончания Второй мировой войны. Особенно сербское население Бановины с большой долей страха относилось к тому, что происходит на ее территории.
В это время католическая церковь в Югославии, осуществляющая общеевропейское движение по вовлечению «апостолата мирян» посредством католических организаций в социальную и политическую жизнь по формуле «управление политикой вне и над нею» под названием Католическая акция, разделилась по поводу Мачека и Павелича. Боснийский архиепископ Иван Шарич, выраженный противник Югославии и Белграда, «занял открытую антисербскую позицию и призвал хорватов, мусульман, католиков буневцев и шокцев объединиться вокруг Мачека»[14]. Другие католические иерархи во главе с Загребским архиепископом Алойзием Степинцем, не могли согласиться с тем, что в «этом народном движении настолько терпимо относятся и протежируются левые движения», что Мачек «особенно на поле просветительства удовлетворяет все их требования и почти не учитывает католических лидеров, которые… должны доминировать в Бановине Хорватской» поскольку он «не единственный господин хорватских масс»[15]. В политической аргументации у церковных иерархов прослеживается статичность посылов, они остались неизменными со времен Старчевича, однако в позиции епископата выявляется усиление тенденции к дуализму: стремление к абсолютной власти внутри «хорватского пространства» и «угодить» Св. престолу проведением ультраамбициозной универсалистской политики расширения католицизма.
Соглашение от 26 августа 1939 г. стало поворотным моментом в отношениях между ХКП и движением усташей, причем симпатии к последним начали испытывать все большее количество членов партии Мачека. Это было вызвано тем, что одни считали, что Хорватия по соглашению Цветковича-Мачека получила слишком мало, поскольку «естественной» границей Хорватии является река Дрина. Другие в принципе были против соглашения, воспринимая его как «национальное предательство», «предательство самой идеи независимой Хорватии» и выхода ее из Югославии. Бан Хорватии и Мачек со своей стороны предпринимали некоторые усилия по аресту усташей, однако это ни в какое сравнение не шло по сравнению с «охотой на коммунистов».
Дальнейший политический процесс в Бановине развивался в трех направлениях: коммунистического движения, охватывавшего Югославию со скоростью степного пожара, франковского на периферии, и усташского в Загребе, причем в общей ситуации недовольства «коммунисты помогали усташам, стремясь в хаосе и мятеже достичь своих целей»[16]. Видные представители хорватской элиты, ожидавшие гораздо больше от новой Бановины, склонялись к франковцам. Две главные группы франковцев – во главе с Миле Будаком и под руководством Степана Буча – сблизились и практически начали единую работу, «выжидая момент, когда смогут применить силу», «твердо веря, что пока их время не пришло, но момент их прихода к власти приближается»[17]. Им помогает американская усташская эмиграция, которая прочно связана с Анте Павеличем.
Католические священники являлись частью пропагандистско-донаторской сети, обеспечивающей Павелича из США. Так, например, в январе 1939 г. в министерство иностранных дел Югославии поступили сведения о том, что приходской священник католической церкви в Сент-Луисе Хуголин Фай, злоупотребляя своим положением, «осуществляет пропаганду в пользу организации Хорватский Домобран, которая является экспозитурой террористической усташской организации и всеми средствами работает против нашего государства»[18]. Загреб фактически с момента создания Бановины жил ожиданиями войны, многие принимали участие в военных учениях, однако со стороны «экстремистов» отмечался саботаж в виде отказа идти на военную службу или прибывать на учения, поскольку «война с матерью-католической Италией невозможна».
Католическая акция, судя по полицейским донесениям[19], «имеет опору за рубежом, на местах сильна и достаточно популярна». Алойзие Степинац произвел серьезную кадровую перестановку: на место генерального секретаря Католической акции назначил вместо священника П.Ясиха Августина Юретича, «близкого приятеля бана Субашича». Юретич возглавил таким образом исполнительный орган, реализующий католические идеи в Бановине и пользовался «полной поддержкой бана и ХКП»[20].
Католическая церковь сама начинает создавать военизированные формирования, такими «боевыми отрядами папства» стали т.н. «орлы». Их предыстория такова: в едином югославянском государстве активно поддерживалось создание спортивных обществ (мода на которые охватила всю Европу), под названием «соколы». «Соколы» были заимствованы у Чехословакии (где это движение и зародилось), тем самым усиливался панславизм и укреплялся военно-политический альянс «малая Антанта» (состоящая из Чехословакии, Румынии и Югославии). В КСХС существовали и «хорватские соколы», однако с течением времени они взяли курс на отделение от общего югославянского. Хорватские «сокольские» организации все больше приобретали «франковский» характер в связи с массовым вступлением в их ряды членов Партии права. Между «сокольским» обществом в Загребе и «Югославянским сокольским союзом» в 1921 г. произошел окончательный раскол, в результате которого из «Югославянского сокольского союза» выделился и оформился «Хорватский сокол». Но в «Хорватском соколе» и далее сконцентрировались великохорватские и франковские элементы, которым «сокол» служил как политическая трибуна[21].
Идеолог Католической акции, Иван Мерц, выдвинул идею создать организацию, которая будет «соколам» полным противовесом, им и стали хорватские «орлы». По форме это была спортивная организация, однако с ведома верхушки РКЦ она стала использоваться для тайных собраний членов террористического движения усташей. Поэтому в администрацию «орлов» был избран полковник в отставке Славко Кватерник, бывший австрийский оккупационный правитель в Белграде (1915-1918), который жестоко уничтожил все формы сербской государственности. Кватерник ввел группу бывших австро-венгерских офицеров для распространения антисербской идеологической обработки среди членов в многочисленных филиалах «орлов»[22].
Как именно Мерц понимал смысл деятельности орловских организаций, он ясно отразил в статье «Хорватское орловство»: «Хорватское орловство не только некая гимнастическая организация, она также является католическим просветительским молодежным движением, включающим в программу своей деятельности физическое воспитание молодежи, но и до тонкостей должна проводить директивы, который Св. Престол выработал относительно Католической акции»[23]. Главной целью Католической акции было превращение римокатоликов в «католиков в истинном смысле этого слова», для которых «существует только одна мысль – Иисус, одна любовь – Церковь, одна страсть – душа ближнего и один-единственный величественный идеал Святого отца: окатоличевание Земного шара миссионерами и мирянами-апостолами». От римо-католиков требовалось мыслить и говорить: «Мир должен стать католическим»[24].
В 1925 г. в жизни Ханса (Ивана) Мерца произошло знаменательное событие: он предпринял паломничество в Рим и удостоился аудиенции у папы. После возвращения Мерц в газете «Katolički tjednik» заявил, что целью Католической акции является соединение в национальном сознании хорватского народа Евхаристии (непорочной веры и победы врагов спасения под знаменем Христа) и преданности римскому папе. Характер Католической акции он определил как «папское движение»: «Когда Святой Отец в своей речи к нам, орлам, обозначил направления нашей деятельности, мы ощутили все величие и всю значимость Папства. Мы поняли: если Орловство хочет остаться на правой линии и быть достойным флангом в великой совокупности всех возможных движений под крылом святой церкви, то оно должно быть движением Папы. Евхаристия и Папа должны стать корнем, источником и началом Орловства. Нашему народу нужно дать Евхаристию и Папу. И когда Орловству удастся воцарить эти две идеи в хорватской национальной душе, то тогда со спокойной совестью можно будет повторить слова св. Павла: добрый бой воевал. Это единственная и наитвердейшая основа, без которой вся деятельность обречена на провал. Именно это в римском паломничестве вновь осознали Орлы»[25].
В 1933 г. во время очередного посещения Св. Престола хорватскими паломниками папа относительно Католической акции вновь выделил хорватов и поручил им «продолжать в том же добром духе… под девизом «Всегда вперед, выше и лучше!». Папа заявил, что «признаком жизни является действие, акция, жизнь – для акции, акция – признак жизни… Католическая акция является обязанностью пастырей и мирян», «каждого отдельного мирянина, которые должны помогать епископам и священникам»[26].
«Орловство» стало массовым католическим движением хорватской молодежи. Его главными характеристиками стало единство, дисциплина, строгое подчинение и централизация управления. Однако чрезмерная идеализация целей движения и стремление его руководства превзойти всех остальных, растворить прежние католические организации в своем составе и устранить со своего пути все, что препятствует «свободному полету орлов», заключали в себе серьезную опасность.
В переломный 1929 год, когда 6 января Александр Карагеоргиевич ликвидировал все существующие политические партии и все (кроме «Югосокола») общественные организации, в том числе и католические – казалось, был положен конец всем распрям. Однако меры, предпринятые Белградом, не смогли остановить развитие хорватских католических организаций, и «орлы» по французскому примеру трансформировались в новое объединение – «Крижары» (крестоносцы), во главе которого стал Иво Протулипац. «Великое христианское крижарское братство» по своему уставу являлось абсолютно религиозным обществом[27]. В 1939 г. оно включало 540 филиалов и 30 000 членов, «Великое крижарское сестринство» – 452 филиала и 18 935 членов[28]. С этого времени «крижары» (крестоносцы) стали проводить политику ярко выраженной хорватской национальной исключительности и сепаратизма. Сменивший в 1937 г. Анте Бауэра на посту Загребского архиепископа Алойзие Степинац поддержал создание «крижаров», равно как и немного позднее формирование еще одной хорватской организации «Хрватски юнак» («Хорватский герой»).
В острый предвоенный период католическая церковь активно создавала новые и стягивала под «единый зонтик» все существующие организации. Не остались в стороне и иезуиты. Так, Загребский каноник монсеньор Белухан отмечал: «Заслуги иезуитов в хорватской культуре таковы: они – руководители 17 различных Мариинских конгрегаций в Загребе, владельцы газет и других печатных изданий.., в них – средоточие всей организационной деятельности Католической акции»[29].
И дело было вовсе не в ущемлении католического вероисповедания. Напротив, вопреки многочисленным заявлениям католических иерархов о наступлении на права римско-католической церкви в Королевстве Югославии, 19 февраля 1933 г. в белградской «Политике» была опубликована статья, в которой священник Ф.Иванишевич* заявил: «Мне, как старому священнику, хорошо известны все обстоятельства, в которых находилась и находится церковь. И я могу категорически утверждать: католическая церковь никогда в бывшей Австро-Венгерской монархии не пользовалась такой свободой и поддержкой, какой пользуется сейчас в Королевстве Югославии. Сегодня достаточно посмотреть на Белград, как великолепно там развивается католическая церковь, которая сейчас имеет 5 приходов и пользуется огромной поддержкой граждан, которые в большинстве своем (более 80%) другого вероисповедания. Православная община в Белграде бесплатно уступила землю для постройки нового католического кафедрального собора, а ценность этой земли составляет 5 миллионов динаров! И все это делается в интересах церкви и государства»[30]. В Записке Иванишевича, составленной специально для Степинца, этот искренний священник отмечал, что «…Когда в 1918 г. наш народ освободился от иноземного рабства и вступил в государственный союз со своими кровными братьями сербами и словенцами, была достигнута договоренность, что наша церковь сохранит свой облик и продолжит свою деятельность. В новом государственном союзе католическая церковь вступила в близкий контакт с церковью восточного обряда и православной верой, тем самым вменив в обязанность каждому священнику-хорвату постоянно поддерживать толерантность и добрые отношения в соответствии с высшими интересами государства. От совокупного населения в 14 млн. жителей Югославии католическая церковь насчитывает по последней переписи 5. 373. 456 своих приверженцев, в то время, как восточная православная церковь – 6. 375. 524 верующих. В Белграде, например, 90% населения православного вероисповедания, при этом верующие-католики пользуются полной свободой, как ни в одном другом месте. Католическая церковь открыла широкий путь ко всем слоям нашего народа, а благодаря своей культурной силе продолжает акции катехизации, проповедования и пастырского служения. Насколько католическая церковь свободна и уважаема в Югославии, доказывает факт ежегодного проведения там евхаристических конгрессов при полной поддержке со стороны власти, которая в этих религиозных манифестациях видит укрепление общественного порядка и морали. Это «penetration pacifique», которое значительно усиливает мощь католической церкви и дает ей возможность постоянного развития и укрепления своего положения в общественной жизни»[31]. Впоследствии у Ф.Иванишевича было отнято звание каноника, на шесть дней ему запретили проводить богослужения, на год – исповедывать и причащать. На него было оказано сильное давление с целью заставить пожилого человека взять обратно свое заявление и опровергнуть его как несоответствующее действительности[32].
События дальше развивались по неумолимому сценарию. В конце 1936 – начале 1937 гг. началось создание спортивно-гимнастических обществ «Хрватски юнак» («Хорватский герой»). Это также была организация Католической акции, руководство которой приступило к сотрудничеству с партией В.Мачека, в результате было создано влиятельное национальное движение, охватившее территорию Вировитицы, Златара, Славонского Брода и расширилось на всю Славонию. Кроме того, «Хрватски юнак» сотрудничал с болгарскими фашистскими обществами с целью совместной борьбы с Королевством Югославией. «Хрватски юнак» соединил в себе устремления сепаратистского блока франковцев, Католической акции, Хорватской крестьянской партии, т.е. в широком смысле являлся частью общего хорватского национального движения. Правила «Юнака» были созданы в сентябре 1939 г. И.Протулипцем, их лично одобрил В.Мачек. «Юнак» издавал свою газету, «Вихор», и сформировал собственную службу безопасности («отдел защиты»). «Хрватски юнак» декларировал себя как «элитную организацию хорватской молодежи», пополняя свои ряды школьниками и студентами. В основу его пропаганды была положена идеология расовой нетерпимости, агрессивного хорватского национализма, воззвания «Юнака» были наполнены фашистской фразеологией, цели ставились «национальные, социальные и «культурно-революционные»[33]. «Юнак» был серьезной проблемой, полиция пыталась его расформировать, однако не преуспела. На защиту «Юнака» стал сам Алойзие Степинац. 9 мая 1937 г. Загребский архиепископ направил письмо премьеру М.Стоядиновичу, в котором по поводу организации «Юнак» заявил, что она носит «сугубо антикоммунистический и воспитательно-спортивный характер. При этом организация церковной не является, представители церкви лишь с радостью поддержали это национальное движение молодежи и ее стремление спасти себя от тлетворного влияния коммунистической пропаганды… полицейские власти приступили к роспуску обществ «Юнака» и готовятся к роспуску всей организации. Это было бы роковой ошибкой, последствия которой предугадать невозможно. Хорватский народ воспримет это как открытое наступление правительства на хорватские национальные организации»[34].
Высший католический клир в предвоенные годы исходил из проекта создания блока католических государств в Центральной Европе, состоящего из Венгрии, Польши, Австрии и Чехословакии. К этому блоку следовало присоединить и Хорватию, но, «как они говорили, увеличенную частями Воеводины, Бачкой и Бараньей»[35]. Этот план был в точности выполнен уже коммунистической властью Йосипа Броз Тито. Однако тогда, в 1939 г., для реализации «хорватской» части столь масштабного центрально-европейского католического проекта требовались две вещи: мобилизация и консолидация хорватов на католических принципах (в противовес коммунистическим и демократическо-либеральным), и решение «сербского вопроса». Поэтому один из церковных иерархов в ходе посещения Ватикана в 1939 г. заявил, что «75 % хорватов признались бы, что являются коммунистами, будь в Хорватии свобода слова, но с другой стороны Мачек для своих 200 тысяч человек получил оружие, чтобы остановить установление в Хорватии коммунистического режима»[36].
«Сербский вопрос» был самым радикальным образом решен сначала в НГХ, а затем – Франьо Туджманом в операциях «Молния» и «Шторм» 1995 г. Но геополитические проекты подобного уровня готовятся, как мы видим, в течение многих десятилетий. Нации с сильной геокультурной идентичностью, с мощной ассимиляционной способностью, как, например, сербская нация, не могут быть побеждены «мирными средствами». Должна произойти своего рода искусственная «сборка контрнации». В процессе «сборки» идеологи решают задачи формирования национального самосознания и культуры, но с определяющей конфронтационной составляющей, а политические движения ведут борьбу за массовую этнизацию, которая используется в конкретно-прикладных политических целях.
Поэтому в «хорватском проекте» движущими силами на заключительной фазе подготовки к геноциду сербов являлась самая массовая Хорватская крестьянская партия Мачека и достаточно массовое франковское движение, и лишь потом «техническая часть» была передана в руки узкой экстремистско-террористической группы усташей, пользовавшейся логистикой на местах, созданной предшественниками. Римско-католическая церковь была нацелена на большие стратегические преобразования в Центральной Европе, она выбирала партнеров исходя из быстро меняющейся обстановки. Однако именно она создавала геокультурную матрицу, исходя из которой действовали все остальные националистические движения. Константой оставалась Католическая акция, которая «увенчивала» и «пронизывала» все фазы подготовки к созданию НГХ.
[1] M.Hismus. Odlikovanja Nezavisne Države Hrvatske https://m.hismus.hr/media/documents/izdavastvo/ID-3-1997_Odlikovanja_Nezavisne_Države_Hrvatske.pdf
[2] Новак Виктор Непознато о издаји Влатка Мачека // Србин Инфо, 27.09.205. https://srbin.info/kultura/video-izdaja-vlatka-maceka/
[3] Шевченко К.В. Берлинский конгресс 1878 года и его влияние на положение в Сербии и на Балканах в оценках русского историка-слависта П.А. Кулаковского // Наука.Вера. Культура. 29 ноября 2023. http://naukaverakuljtura.com/берлинский-конгресс-1878-года-и-его-влиян/
[4] Божић Софија Дубровник између Београда и Загреба од уједињења до стварањаБановине Хрватске (1918–1939) // Зборник о Србима у Хрватскоj. 12. Београд, 2019. С. 202.
[5] Фролов Владимир Оквир за геноцид // Српски став, 15 апреля 2017 г. https://srpskistav.com/autorski-tekstovi/okvir-za-genocid/
[6] Фролов Владимир Мачек и ХСС су одговорни за настанак клеронацистичке NDH // Српски став, 30 апреля 2021. https://srpskistav.com/autorski-tekstovi/мачек-и-хсс-су-одговорни-за-настанак-кл/
[7] https://www.youtube.com/watch?v=ldsXpbijFwI
[8] Фролов Владимир Мачек и ХСС су одговорни за настанак клеронацистичке NDH // Српски став, 30 апреля 2021. https://srpskistav.com/autorski-tekstovi/мачек-и-хсс-су-одговорни-за-настанак-кл/
[9] Фролов Владимир Мачек и ХСС су одговорни за настанак клеронацистичке NDH // Српски став, 30 апреля 2021. https://srpskistav.com/autorski-tekstovi/мачек-и-хсс-су-одговорни-за-настанак-кл/
[10] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 372. Фасцикла 16.
[11] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 372. Фасцикла 16.
[12] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[13] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[14] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[15] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[16] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[17] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[18] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 372. Фасцикла 15.
[19] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[20] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[21] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 3-15.
[22] Фролов Владимир Католички темељ хрватског геноцидаКатолички темељ хрватског геноцида // Српски став, 4 мая 2021. https://srpskistav.com/autorski-tekstovi/католички-темељ-хрватског-геноцида/
[23] Цит. по: Милошевић З. Ко је Ханс (Иван) Мерц? // СОС. Пале, 2003. №3. С. 455.
[24] Цит. по: Милошевић З. Ко је Ханс… С. 451.
[25] Цит. по: Милошевић З. Ко је Ханс… С. 455.
[26] Архив Србије и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 614.
[27] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 19.
[28] Екмечић М. Огледи из историје. Београд, 1999. С. 252.
[29] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 83-88.
* Ф.Иванишевич являлся известным хорватским национальным лидером, с 1907 по 1911 гг. был народным депутатом в имперском парламенте в Вене от Котора, в 1933 г. был назначен членом сената Королевства Югославии.
[30] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 52-53.
[31] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474.Л. 1-6.
[32] АСАНУ. Заоштавштина В.Новака. Бр. 14474. Л. 60.
[33] Жутић Н. Римокатоличка црква и хрватство од илирске идеје до великохрватске реализације 1453–1941. Београд: Институт за савремену историју, 1997. С. 201-202.
[34] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 37 «Збирка Милана Стојадиновића». Фасцикла 25.
[35] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 «Centralno presbiro predsedništva ministarskog saveta 1929-1941». Фасцикла 16.
[36] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 372. Фасцикла 15.
