Были ли вы когда-нибудь в Великом Новгороде? Если были, то скорее всего посетили кремль и видели там великолепный памятник «Тысячелетие России». Прекрасное произведение искусства, украшенное историческими фигурами всех эпох. Можно долго ходить вокруг и наслаждаться каждым элементом художественного литья. Чудо, воплощенное с таким мастерством и таким талантом. Кого здесь только нет, и как живописно они изображены. И, чем больше кругов совершаешь вокруг, тем больше впечатлений и мыслей.
А мысли такие, что авторы памятника ошиблись с изображением исторических фигур. Здесь должны быть совершенно другие люди – с восточной и южной сторон памятника ханы и эмиры, с западной рыцари-крестоносцы и епископы, а с последней (будем считать первой) – русские государственные деятели, но только до Ивана Васильевича (1530-1584). Почему? Да потому, что без Ивана Грозного Россия не Россия, а конгломерат улусов и ленных уделов, готовых окончательно поглотить тысячелетнюю страну.
Понравился бы вам такой памятник? Да кому как, и личное дело каждого, тем более в эпоху компромиссов и примирений. Чем отличались наши предки от современников – тем, что не было никакого личного дела и никакой толерантности, а была вековая изнурительная и беспощадная борьба всего русского народа с набегами степных хищников и напором разных тевтонов с их вечным Drang nach Osten.
Что происходило на Руси во времена Ивана Васильевича? Была непрекращающаяся ни на минуту, тяжелейшая борьба с разбойничьими гнездами: царствами Казанским и Астраханским, ханством Крымским и ордами Ногайскими.
Из этих царств и ханств ежегодно совершались набеги на Русь, когда собирались огромные полчища с привлечением бесчисленных татарских улусов, кочевавших на обширных степях от Урала до нижнего Дуная. Производили страшные опустошения, грабя и сжигая все на своем пути. Захватывали людей, скот, всякое ценное имущество. Главная добыча и самая ценная – мальчики и девочки. Пленников продавали в Турцию и другие страны и продавали в таком количестве, что можно было только удивляться, что не успела обезлюдить земля русская.
Первым наступательным действием царя стала подготовка к завоеванию Казанского царства. Во время похода на Казань в 1551 г. было освобождено великое множество пленных: «60 тысяч было только тех, которые получили государев корм в Свияжске, не считая тех, которые разошлись по домам и которых казанцы попрятали у себя по ямам»[1].
На этом великий князь не остановился и велел передать казанцам, что у кого обнаружат русских пленных, тех велит казнить. Оказалось, что казанцы мало освобождают оставшихся пленных, заковывают их и прячут по ямам, а ставленник Москвы не казнит тех, у кого найдут пленников. Для Ивана Васильевича это был вызов, и в он 1552 году осадил Казань с многотысячным войском. Сам ездил днем и ночью кругом города, рассматривая места, где удобнее делать укрепления. Осадные работы шли безостановочно: ставили туры[2], снабжали их пушками, где нельзя было ставить тур – ставили тын, так что Казань со всех сторон была окружена русскими укреплениями.
Начались битвы с осажденными, удачные для русского войска. В самые решительные минуты царь своим присутствием и своевременной помощью наступающим войскам сумел преодолеть сопротивление казанцев и нанести им окончательное поражение.
По свидетельству историка С.М. Соловьева, замечательно отобразившего итог похода Ивана Васильевича на Казань, «…Завоевание Казанского царства означало, что после многих веков страданий и унижений явился наконец царь на Руси, который возвратил ей счастливое время первых князей завоевателей; понятно отсюда, почему Иван IV стал так высоко над своими предшественниками, почему для русских людей XVII века это был самый величественный образ в русской истории, загораживающий собой все другие образы.
Притом завоевание это не было вовсе следствием личного славолюбия молодого государя, а завоевание Казанского царства было подвигом необходимым и священным в глазах каждого русского человека; подвиг этот совершался для защиты христианства от бусурманства, для охранения русских областей, опустошаемых варварами, для освобождения пленников христианских. Наконец, впечатление усиливалось еще рассказами о необыкновенных трудностях подвига, который не шел ни в какое сравнение с прежними походами»[3].
Наступила очередь и Астраханского царства. В 1554 г. послал царь русское войско под началом князя Пронского-Шемякина на Астрахань, который разбил наголову астраханцев в пяти верстах от города, так что ни один астраханец не спасся, и занял крепость без малейшего сопротивления.
В 1555 г. ногайские князья Измаил и Юсуф «начали резать друг друга в продолжение нескольких дней, пока Исмаил не одолел окончательно Юсуфа. Ногайцев с обеих сторон пало множество, с тех пор как орда Ногайская появилась, такой убыли населения у них не было. Так дорезывали кочевники друг друга в степях приволжских, подготавливая окончательное торжество Московскому государству»[4].
Так шаг за шагом отвоевывали степь у степных разбойников. В продолжение XVI века из года в год «тысячи пограничного населения пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего народа страны выступали на южную границу, чтобы прикрыть от плена и разорения обывателей центральных областей»[5].
Оставалось недосягаемое для русского воинства Крымское ханство. И здесь Иван Грозный сумел предпринять ответные меры, когда летом 1572 г. крымский хан с 120 тысячным войском двинулся к Оке. Войско московского царя Ивана Васильевича во главе с князем Воротынским встретили его в 50 верстах от Москвы в Молодях и несмотря на свою, малочисленность полностью разбили противника. Хан бежал, потеряв множество войска.
После провального похода на Русь Крымское ханство лишилось почти всего боеспособного мужского населения. Битва при Молодях стала последней крупной битвой Руси и Степи, а также поворотной точкой в противостоянии Московского государства и Крымского ханства. Была надолго подорвана возможность ханства осуществлять походы на Русь.
Внутри России Иван Васильевич строил города и крепости для отпора нападениям на государство. По распоряжению государя Основано 150 городов и крепостей. Иван Грозный провел военную реформу с созданием регулярной армии и усилением всех родов войск – пехоты, кавалерии, артиллерии, пограничной службы. Ввел единоначалие, когда приказал боярам и воеводам нести службу «без мест», то есть без учета знатности рода. Создал «ближнее войско», которое стало резервом для пополнения армии. В результате у московского царя в распоряжении была одна из сильнейших армий в Европе, насчитывающая около 100 тыс. человек.
Царь Иван Васильевич вдвое увеличил территорию России. На землях, которые собрал Иван Грозный, затем столетиями происходил очень быстрый рост российского населения, равного которому не было ни в одной стране Старого Света. Терпимость к другим конфессиям и культурам при Иване Васильевиче стало причиной устойчивости российского государства. Даже в Смуту недавно присоединенное Поволжье не пробовало отделиться от России и, более того, послало бойцов для освобождения всей страны от интервентов и «воров». Смута не разнесла Россию на кусочки также и потому, что феодальный сепаратизм был вырван Иваном Васильевичем с корнем.
Так что же стало поводом для такой непомерной критики Ивана Грозного?
Причина – война с Западом: с Швецией и Ливонией за восточные берега Балтийского моря, с Литвой и Польшей за Западную Русь, критикуемая «прогрессивными» российскими историками как «вредная, неудачная, провальная». Так ли это на самом деле?
Борьба с Ливонией приобрела особенное значение, когда царь обвинил немцев, что они «давно не платят дани с Юрьевской волости, купцов обижают, церкви и края русские отобрали; за эти нарушения государь положил свой гнев на магистра, епископа и на всю землю Ливонскую»[6].
В 1558 г. из Пскова в Ливонию выступило русское войско и «страшно опустошило ее на пространстве в 200 верст, везде разбивая немецкие отряды, выходившие к нему навстречу. Провоевав месяц, с огромной добычей возвратились ратные люди назад. Приехавшие большие послы ливонские привезли 66000 талеров за недоимки и военные издержки»[7].
В 1559 г. вступило в Ливонию большое московское войско, «разбило немцев при Тирзине и без сопротивления целый месяц опустошало всю землю с одной стороны до моря, с другой – до границ прусских и литовских»[8].
В 1560 г. взята крепость Феллин, «разбит ланд-маршал ливонский. Несколько других городов сдались, а русское войско беспрепятственно опустошало страну, разбивая везде немецкие отряды»[9].
Железным катком прошлись по Ливонскому ордену, убеждая немцев, что их били, бьют и будут бить. Собрали и отвезли в московскую казну огромные богатства, подготовили почву для окончательного завоевания Ливонии Петром Великим.
Для Европы это было унизительным поражением, но она сумела объединенными усилиями Польши, Швеции, Литвы, Венгрии с военными наемниками всей Европы отвоевать отошедшие волости. Финансами снабжали прусские, саксонские и бранденбургские правители.
Такого удара Запад не мог вытерпеть, и во время проведения военных действий начинается оголтелая пропагандистская компания против России и особенно изощренная против царя, беспримерная по очернительству. Подключены все силы и все средства, и они превосходно работают по настоящее время. Одно упоминание имени Ивана Грозного приводит противников в неустойчивое состояние с проклятиями на устах, а сторонников – в стойкое философское колебание – типа «с одной стороны…», а «с другой стороны…».
Вся эта масса неустойчивых и колеблющихся создает такой информационный заслон, что не позволяет даже для людей обычно мыслящих логически, воспринимать любое слова истины, а только смущенно с внутренней дрожью в голосе произносить косноязычные оправдания – и это несмотря на то, великий русский язык способный выдержать любой натиск.
Вы думаете, западных авторов интересовали какие-то казни противников царя, число которых непомерно преувеличено? На Западе своих хватало без всяких преувеличений, например, одним из самых жестоких правителей Англии был Генрих VIII с количеством жертв до 72 тысяч человек, повешенных только за бродяжничество. В течение 1535—1539 гг. он закрыл все монастыри, действовавшие в Англии, а их имущество конфисковал, братию изгнал. В эти же годы по приказу короля были вскрыты, ограблены и осквернены мощи многих святых.
И вы думаете, кого-нибудь смутило, что в 2009 году Королевский монетный двор выпустил монету достоинством в 5 фунтов стерлингов в честь 500-летия вступления на престол Генриха VIII, а статуя ему установлена в Лондоне еще в 1702 г.? Никого в Англии и никого в России.
Но зато памятник, установленный в 2016 году в Орле Великому Защитнику Отечества, проклинают от момента установки и до настоящего времени не только в России, но и в Англии.
Да и может ли российский человек не поддаться общему влиянию, когда даже цари из рода Романовых постеснялись включить Ивана Грозного в памятник «Тысячелетие России», без которого не было бы никаких Романовых.
Но сколько не ругай на западе Ивана Васильевича, проку от этого мало, если не найти последователей в самой России. И такие последователи нашлись. Начнем с самого первого и самого главного.
Знакомимся с потомком татарского мурзы, носившего имя Кара-мурза, дворянином и историографом Карамзиным Николаем Михайловичем (1766-1826). Рассмотрим самые значительные этапы его жизни, чтобы понять, с какой целью он создал такой образ Ивана Васильевича, который закрепился в сознании самых широких слоев населения.
В 19 лет он стал членом московского масонского кружка видного масона екатерининской эпохи Новикова, в свою очередь состоявшим членом берлинского Ордена розенкрейцеров, которые подчинялись указаниям короля-масона Фридриха Вильгельма, враждебно настроенного к России. В этом окружении в 1785-89 гг. Карамзин воспринял «высокие истины в европейском духе», т.к. русский дух был исключен из воспитания еще со времен эпохи «просвещения».
Четыре года, проведенные Карамзиным в обществе московских масонов, не пропали даром. За границу отправился «европейски образованный молодой человек». В это время вся программа западнической прогрессивной либеральной интеллигенции России сводилась к забвению или открытой ненависти к прошлому, взгляду на православие как на силу «реакционную и враждебную прогрессу».
Во время пребывания за границей «европейски образованный молодой» человек написал сочинение «Письма русского путешественника». Масон М.И.Багрянский пишет о произведении: «Обо всем, что касается отечества, он говорит с презрением и несправедливостью поистине возмутительной, обо всем, что касается чужих стран, он говорит с вдохновением»[10].
В этой краткой характеристике заключается вся суть Николая Михайловича. Если в начальный период своей литературной деятельности он проявил себя как недоброжелатель России, то в истории с Иваном Грозным никаких пределов уже не было. В дело шло всё, и в первую очередь вся очернительная пропаганда Запада. Но особо «значимым» стало введение в научный оборот сочинений Андрея Курбского – того самого предателя, который прославился тем, что получил невиданные привилегии от польского короля за нанесение России огромного ущерба во время военных действий.
Вот так рука об руку работала западная пропаганда и вымышленные обвинения изменника родины Курбского против Ивана Васильевича посредством, надо отдать должное, талантливого сочинителя Карамзина. Легкий, отточенный стиль, невиданные возбуждающие фантазию кровавые сцены и напряженный драматизм событий создали автору громкую известность и непререкаемый авторитет по всем вопросам, касающимся личности Ивана Грозного. Такая манера изложения действовала и действует более чем эффектно, особенно на такую впечатлительную публику как творческая интеллигенция.
И тогда эта публика в лице историков, литераторов, художников, скульпторов, режиссёров и артистов с необыкновенной страстью принялись «досочинять» образ «кровавого правителя». И даже небезызвестный «реконструктор по черепам» Михаил Герасимов слепил такой образ царя, который к нему не имел никакого отношения, т.к. полностью расходился с описанием современников, но зато соответствовал образу, сочиненному Карамзиным.
Так в чем же причина такого успеха главного сочинителя и его последователей? Причина – в хорошо оплачиваемых заказах на соответствующий образ государя от денежных воротил, от души ненавидящих могущественную Россию и ее выдающихся лидеров. И выполняет этот заказ прозападная «прогрессивная» российская либеральная интеллигенция.
И некому остановить этот непрекращающийся вал измышлений. И некому напомнить этим господам, какая судьба ждала бы ваших предков без Ивана Грозного – одних быть рабами в разбойничьих улусах, а других – батраками у немцев.
[1] Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до ХХ века. Москва: Издательство Московского университета, 1996. С. 263.
[2] Тур (тура, габион; франц. gabion от итал. gabbione – большая клетка), в фортификации цилиндрическая корзина без дна, сплетённая из хвороста и кольев, в которую засыпалась и утрамбовывалась земля. Поставленные в ряд туры применялись в качестве укрытия, стены, от пуль и снарядов противника. Также использовались для устройства насыпных укреплений (устанавливались под наклоном внутрь насыпи).
[3] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга III. Том 6. Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 475.
[4] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга III. Том 6. Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 484.
[5] Ключевский В.О. Сочинения. Том II. Курс русской истории. Часть 2. Москва: Государственное издательство политической литературы, 1957. С. 214.
[6] Татищев В.Н. Собрание сочинений. Том VI. История Российская. Часть четвертая. Москва: Научно-издательский центр «Ладомир», 1996. С. 233.
[7] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга III. Том 6. Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 502-503.
[8] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга III. Том 6. Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 507.
[9] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга III. Том 6. Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1960. С. 568.
[10] Барсков Я.Л. Переписка московских масонов XVIII века. Пг., 1915. С. 86.
